[ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА: 5 февраля 2439 года первый Мех (Mackie MSK-5S) получил своё боевое крещение в пустынных степях близ североамериканского города Якима. Мех, ставший результатом совместных усилий более 20 лучших производителей оружия Гегемонии, был испытан против четырёх древних танков «Меркава», специально оснащённых устройствами дистанционного управления. Первым командиром Меха и первым мехвоином стал полковник Чарльз Кинсайд.

Были опрошены те немногие лица, которым позволили стать свидетелями первого испытания Меха в боевых условиях. Далее следует запись устного отчёта, подготовленного профессором Хтовом Гбарлеманом, ведущего учёного «Каренас Файбер Оптикс Интерстеллар», производителя сенсорных систем для Меха.]

Полковник Кинсайд с присущим ему нетерпением, поспешно проходя процедуру предварительного прогрева, чуть не оборвал один из своих соединительных кабелей, торопясь начать тест. Когда я начал считывать показания сенсоров, то обнаружил, что нейромиомерные контуры обратной связи Меха точно отражают рисунок мозговых волн полковника Кинсайда. Это была зловещая картина – будто бы мех жил своей собственной жизнью, а Кинсайд был его искрой Божьей. Рык явного удовольствия, изданный полковником, очистил мой разум от подобных мыслей. Он прытко направил меха к испытательному полигону, где среди невысоких покатых холмов его поджидали четыре танка.

Один из танков открыл огонь. Его выстрел был точен и поразил мех прямо над правым бедром. Каждый в залитом светом бункере, казалось, затаил дыхание, пока все дисплеи покрылись помехами от взрывной интерференции. Никаких повреждений! Кусок стали не толще моего пальца, усиленный радиационной закалкой и соединённый с листом сплава алмазного волокна остановил находящийся на излёте бронебойный снаряд. Снаряд такого же типа мог запросто пробить треть метра обычной стали.

Камеры слежения показали, как полковник развернулся на месте, чтобы привести своё оружие в боевую готовность. 20 лет моей жизни, казалось, сконцентрировались в одном действии, которое должно было занять не более пяти секунд. Я наблюдал, как полковник Кинсайд использовал свои сенсоры – мои сенсоры! – для того, чтобы засечь танк, спрятанный за группой невысоких деревьев и кустов. Он одновременно выстрелил из своей PPC и Autocannon. Оба выстрела попали точно в цель и танк превратился в шар пламени.

Громкие одобрительные возгласы раздались в бункере и каждый из находившихся в нём стал похлопывать меня по спине. Но почему-то вместо чувства удовлетворения от возможностей меха я неожиданно почувствовал горечь.

Я не понимал, почему Кинсайд не взял на мушку последний танк. Оператор танка сидел за пультом дистанционного управления рядом со мной. Я никогда не забуду выражение на лице этого молодого человека.

Снаружи Кинсайд обездвижил последний танк. Стоя перед ним, он поднял правую ногу своего меха и обрушил её на танк. Прежде, чем мог взорваться его корпус, Кинсайд вдавил ногу меха глубже в остов танка. Рядом со мной оператор танка старался не показать свой страх, но по его щекам потекли слёзы.

И тут я осознал то, что мы только что спустили с цепи самое разрушительное оружие, когда-либо созданное человеком, но мы радовались этому подобно неразумным детям. В то время, когда я и мои компаньоны прыгали от радости, этот бедный малый старался скрыть тот факт, что в момент, когда погасли его экраны, он наделал в штаны.

Из документа Терранской Гегемонии № 0324610.04.

научно-исследовательский департамент Гегемонии,

отдел систем вооружения, архив КомСтара, Терра